Один «минус» уже был. Ничего не изменится, если будет и второй

Хотя Приднестровская Молдавская Республика и не входила в число подписантов Соглашения от 21 июля 1992 года, но в нём было указано, что она является полноценным участником процесса молдо-приднестровского урегулирования. Есть в дипломатии понятие «признание Ad hoс («По случаю»)». Это, когда со страной устанавливать дипломатические связи не собираются, но переговоры ведут, прекрасно понимая, что без её представителей за столом переговоров ничего не выйдет. Именно эта практика была избрана для Приднестровья. Например, Республика Арцах (Нагорный Карабах) в отличие от ПМР нигде не представлена. Переговоры о её судьбе велись и ведутся без всякого арцахского представителя. Прав будет тот, кто скажет, что именно Соглашением от 21 июля 1992 года была заложена основа будущего переговорного формата по молдо-приднестровскому урегулированию. Приднестровье в нём имеет такие же права, как и Молдова. Что же касается документа, о котором идёт речь, то он подразумевал создание Совместных миротворческих сил, состоящих из российского, приднестровского и молдавского контингентов.  Создавался и руководящий  операцией орган – Объединённая контрольная комиссия. Она работает по консенсуальному принципу. Все решения ОКК принимаются лишь при согласии всех трёх участников миротворческой миссии. Позже после подписания 20 марта в Одессе Соглашения о мерах доверия и развития контактов между Республикой Молдова и Приднестровьем к поддержанию мира на берегах Днестра подключился Киев. Украина направила в зону молдо-приднестровского конфликта группу из 10 военных наблюдателей. Но с началом Специальной военной операции они были отозваны. Помогли ли они повысить боеспособность украинской армии? Вряд ли. Как бы там ни было, но украинские представители продолжают работать в составе ОКК, где наряду с делегацией ОБСЕ имеют совещательный голос. Итак, миротворческая операция продолжается.

Но в Кишинёве не теряют надежды её ликвидировать. Ведётся много разговоров о замене Совместных миротворческих сил на какую-нибудь гражданскую наблюдательную или полицейскую миссию. Разъединить дерущихся молдавских и приднестровских силовиков (столкновения между ними в иные годы были достаточно частым явлением) они не смогут. Поэтому в случае, если нынешний формат миротворческой операции всё же будет свёрнут, то существует большой риск возобновления боевых действий. Миротворцев в зоне безопасности неминуемо заменят вооружённые подразделения конфликтующих сторон.

В 30-ю годовщину подписания Московского соглашения президент Молдовы Майя Санду заявила, что этот документ был подписан под российским нажимом, и что, если не было бы миротворцев, то конфликт давно бы разрешился при сохранении территориальной целостности Молдовы. Те, кто развязал молдо-приднестровскую войну, и хотели этого, но терпя военное поражение были вынуждены пойти на подписание Соглашения от 21 июля 1992 года. Заявление это Майя Санду сделала на фоне начавшегося нашпиговывания Молдовы западным оружием.

Если бы дело ограничивалось только словами молдавских официальных лиц. Кишинёв уже давно препятствует ротации российских миротворцев. Молдавские военнослужащие из состава СМС тоже давно не участвуют в учениях со своими братьями по оружию из России и Приднестровья. Представителями Молдовы блокируется нормальная работа ОКК. Всё это проявления желания официального Кишинёва не мытьём, так катанием разрушить сложившиеся механизмы миротворческой операции. Но в канун 30-летия со дня её начала российский МИД заявил, что миротворцы на берегах Днестра будут оставаться до тех пор, пока не урегулирован молдо-приднестровский конфликт. В условиях стагнации переговорного процесса это невозможно. Молдова, конечно, может свернуть своё участие в миротворчестве, как это наполовину сделала Украина. Это её суверенное право. Но операция будет продолжаться. Приднестровье против смены её формата. Россия, как это намедни подтвердило её внешнеполитическое ведомство, тоже.