Об «оккупантах» и оккупантах

Кстати, Украина и Грузия приросли территориально в бытность существования Союза. Если, конечно, можно считать независимостью тот небольшой промежуток, который в общепринятой историографии зовётся Гражданской войной в России. Молдовы тогда вообще не существовало, как даже подобия независимого государства. Но при образовании Молдавской ССР в 1940 году к ней была присоединена территория нынешней Приднестровской Молдавской Республики, не входившая никогда ни в состав вассального Османской империи Молдавского княжества, ни в Бессарабскую губернию.

Но это всё дела давно минувших дней. При крушении Союза, кроме вместе с вполне жизнеспособными производственными мощностями, в наследство от «оккупантов» достались и регионы, где «титульная» национальность была не в большинстве. И эти проблемы можно было решить новообразованным государствам, если бы не национальная зацикленность «молодых демократий». В отличие от Молдовы и Грузии, которые ещё в последние годы существования союзного государства ввергли себя в конфликты на политической, языковой и национальной почве, Украина держалась достаточно долго. Назревший нарыв там прорвался с более страшными последствиями, чем в двух других странах «победившей демократии». Могло быть и куда похуже, если бы не, как это кому-то не покажется странным, присоединение Крыма к России. Главная база Черноморского флота в Севастополе находилась на основании двустороннего украинско-российского соглашения. Москва исправно платила за её аренду в украинский бюджет. Оно бы так и было до сих пор, если бы не «евромайдан», где очень много было возрождённых  флагов украинских нацистов времён 30-х – 50-х годов. Этнические чистки в Крыму, которые намеревались устроить поборники чистоты украинской нации, неизбежно бы натолкнулись на противодействие дислоцированных там российских военных. Поэтому выдворение с полуострова после проведения там референдума частей ВСУ можно считать бескровной операцией по установлению мира. После этого, кроме абсолютно непонятной ни с какой точки зрения (очень мягко выражаясь) акции украинских ВМС в Керченском проливе, и совместных  попыток «крымско-татарских борцов за свободу» с «майдан-патриотами» взорвать нефтегазовые коммуникации вместе с водопроводом и порезать линии электропередач, никакого сопротивления в «оккупированном» Крыму не было. Украинские «ястребы» всех мастей грезят о войне с Россией. Из администрации президента Украины раздаются призывы закидать Москву непонятно какими ракетами. Ну и т.д. Но это только слова.

В Чёрном море США и их союзники по НАТО (вдобавок к ВМС черноморских стран-членов альянса) создали постоянную группировку кораблей. Боевые единицы периодически меняются, но численный состав остаётся неизменным. Гости, конечно, могут поиграть на нервах российских военных моряков. Но далеко эти игры  не зайдут. Срабатывает  тумблер «Стоп». Если даже он включается несколько поздновато, то в дело вступают дипломаты, начинающие осыпать друг друга нотами протеста. Как бы там ни было, но в бассейне Чёрного моря царит мир. Хоть и напряжённый.

Киев пытается представить вооружённые формирования донбасских государственных образований как российские. Но, если бы это было так, то последствия лучше не стоит и прогнозировать. Есть на Украине горячие головы, которые постоянно призывают Запад в буквальном смысле ввязаться в военные разборки с Москвой. В европейских и североамериканских столицах с ума ещё не посходили, посему кроме устаревшего оружия и обещаний ничего предлагать Киеву не желают.

Российское военное присутствие в Абхазии – это продолжение миротворческой операции под эгидой СНГ. После окончания грузино-абхазской воны на саммите глав государств-стран СНГ (включая и Грузию) не нашлось никого, кто бы, кроме России, захотел выделить контингент для поддержания мира в этом  конфликтном регионе. В зоне грузино-осетинского конфликта до августа 2008 года стабильность поддерживали ССПМ (Смешанные силы по поддержанию мира), которые состояли из осетинского, грузинского и российского контингентов. Этот до поры до времени миротворческий механизм был гарантией стабильности. Но приключилось «8.8.8». Инициатор ныне находится под судом на своей родине. Миротворцев заменила российская военная база. Аналогичная трансформация с миротворческими силами СНГ произошла тогда же и в Абхазии. И с 2008 года это наиболее стабильные регионы в Закавказье. Чего нельзя было сказать о Нагорном Карабахе. Там не было миротворцев, но были наблюдательные миссии ООН и ОБСЕ. Их присутствие не предотвратило прошлогодней полномасштабной войны. После того, как там появились согласно трёхсторонним азербайджано-армянско-российским договорённостям на высшем уровне миротворцы из России, вероятность возобновления боевых действий сведена практически к нулю.

В Приднестровье российские войска (Россия, напомним, является правопреемницей СССР) находятся с советских времён. После окончания молдо-приднестровской войны 1992 года были созданы Совместные миротворческие силы, в которые вошли молдавский, приднестровский и российский контингенты. Потом к ним присоединилась группа украинских военных наблюдателей. После того, как Киев и Кишинёв свели на нет возможность восполнять российский миротворческий контингент, ОГРВ (Оперативная группа российских войск) стала его неотъемлемой частью. Происходит постоянная ротация военнослужащих ОГРВ и миротворческого контингента. Кстати, если анализировать то, как в молдавской прессе называют молдо-приднестровскую войну 1992 года, то наряду с вооружённым конфликтом на Днестре или ещё чем-то в том же роде можно встретить и «войну за независимость» и даже «российско-молдавскую», а иногда и «российско-румынскую» войны.

Если уж говорить об оккупационных войсках, то стоит спросить, по какому такому праву в нейтральной Молдове на полигоне Бульбоака, по сути, развёрнута американская база? Штатовские  военные там не переводятся круглогодично. Это, не считая, военнослужащих из других стран-членов Брюссельского пакта.