К нежданным «гостям» здесь были готовы

Врагу в первый день войны вообще не удалось переправиться через Прут. Все попытки были отбиты. Зато советские войска закрепились на противоположном, румынском берегу Дуная. Конечно, можно сделать некоторую поправку на то, что Красной Армии и пограничникам тут противостояли плохо обученные и организованные румынские части. Но основную роль всё-таки и на этом участке фронта играл Вермахт. Стоит обратить внимание на грамотное действие командование Одесского военного округа. Авиация была рассредоточена по запасным аэродромам. Поэтому потери на земле были минимальны. В воздушных боях никакой инициативы у врага не было. Каждый рейд на бомбардировку прифронтовых аэродромов, включая Тираспольский и Григориопольский заканчивался для немецкой и румынской авиации большими потерями. Ещё утром 20 июня штаб 9-й армии, которая вела бои на границе был поднят по тревоге и перебазирован из Одессы поближе к будущей линии фронта – в Тирасполь. Позже туда прибудут командующий 9-й армией Я. Т. Черевиченко и начальник штаба М. В.  Захаров. Размещался он в здании педагогического института – нынешнего Приднестровского государственного университета им. Т.Г. Шевченко. Там же был оборудован узел связи.

В первом часу ночи с 21 на 22 июня войска были подняты по тревоге и выведены из населенных пунктов на прикрытие госграницы в соответствии с планом обороны. Приказом по армии предписывалось также обеспечение надежной связи с погранзаставами. Одновременно с поступлением в два часа ночи директивы №1 наркома обороны о приведении войск приграничных округов в полную боевую готовность командование 9-й армии отдает приказ 2-му механизированному корпусу генерал-лейтенанта Ю.В. Новосельского выдвинуться к границе. В 3 часа 45 минут 22 июня  поступило сообщение командующего  Одесской военно-морской базой контр-адмирала Г.В. Жукова, что в 3 часа 15 минут неизвестная авиация бомбила Севастополь и Очаков. В 4 часа генерал Д.Г. Егоров доложил, что в 3 часа 30 минут в районе Рени противник открыл артиллерийско-минометный и ружейный огонь и пытается форсировать Дунай. Части 25-й Чапаевской стрелковой дивизии заняли район прикрытия и ведут огонь, вражеская авиация бомбит Болград. В это же время комбриг И. Ф. Дашичев доложил, что в районе Унген и Скулян противник ведет сильный артиллерийско-минометный огонь и пытается форсировать Прут. Части прикрытия заняли свои районы. Авиация врага бомбит Кишинев и расположенный поблизости опустевший аэродром. Начальник штаба 2-го кавалерийского корпуса полковник М. Д. Грецев доложил, что вражеские части  в районе Леово ведут сильный огонь и пытаются форсировать реку Прут. Части прикрытия заняли свои районы и отражают атаки врага. Наиболее мощная группировка немецко-румынских войск была сконцентрирована  в полосе действий 24-го Бельцкого погранотряда. Напротив  села Скуляны было сконцентрировано до двух армейских корпусов. На этом направлении противник намеревался с ходу форсировать Прут, выйти на железную дорогу Бельцы-Кишинёв, отрезать войска у границы и уничтожить их. Район Скулян был единственным, где противник к вечеру 23 июня смог закрепиться на советском берегу Прута. Дальше продвинуться он не смог. 23 июня штаб 9-й армии перебазируется на запасной командный пункт в селе Красная Горка под Тирасполем, расположенный в каменоломнях. В этот же день на территории Одесского военного округа началась мобилизация. История, как известно, не знает сослагательного наклонения. На соседнем Юго-Западном фронте дела обстояли куда хуже, поэтому из-за угрозы окружения 7 июля штаб 9-й армии отдаёт приказ отойти за Днестр. Вот выдержка из него: «9-я армия, продолжая методом маневренной обороны сдерживать противника между реками Прут и Днестр и оказывая упорное сопротивление на промежуточных рубежах, с 10.7.41 г. переходит к прочной обороне р. Днестр, опираясь на Рыбницкий и Тираспольский укрепленные районы». Как говорилось выше, 5 августа придёт уже указание из ставки Верховного Главнокомандующего об отходе войск на оборону Одессы. Как известно, главными причинами катастрофы первых дней Великой Отечественной называются неожиданность нападения. Выше было показано, что о возможном вторжении войск Германии и её союзников  знали и в Москве, и должны были знать в приграничных округах.

8 августа румынский Генеральный штаб издал директиву №31, согласно которой предполагалось взять Одессу с ходу. Не вышло. 18 августа в районе железнодорожной станции Карпово (Раздельнянский район Одесской области) произошло событие, которое даже румынские историки  называют «dezastrul («катастрофа») de la Karpova». В предвоенный период в составе Красной Армии было немало частей, формировавшихся по территориальному принципу. Одной из них была 95-я Молдавская стрелковая дивизия. Она формировалась из жителей недавно образованной Молдавской ССР, а до её создания – Молдавской АССР. Войну дивизия встретила, защищая родную республику. Именно 116-й полк 95-й Молдавской стрелковой дивизии под командованием полковника С.И. Сереброва и устроил румынам ту самую «катастрофу под Карпово». Перед рассветом 18 августа 1941 года солдаты 3-го полка «Доробанць» 11-й румынской пехотной дивизии начали наступление на Карпово. В 6.30 вступил в бой 1-й танковый полк 1-й румынской танковой дивизии, имевший более шести десятков  LT-35 чехословацкого производства. О том, что дальше произошло, в своих мемуарах вспоминал начальник штаба Приморской армии (создана для обороны Одессы из частей 9-й армии, Тираспольского и Рыбницкого укрепрайонов) Николай Крылов:  «Танки шли впереди, пехота за ними, густыми цепями. А дальше виднелись уже не цепи, а колонны. То ли румынское командование очень уж верило в свой успех, то ли просто не берегло своих солдат, которых у него тут было много. Вслед за танками наступали, как потом выяснилось, полки двух пехотных дивизий — 3-й и 7-й. Наши бойцы были строго предупреждены: огня не открывать до особого сигнала. И красноармейцы, видевшие, как танки и целая лавина вражеской пехоты, беспорядочно стреляющей на ходу, приближаются к нашему переднему краю, проявили исключительную выдержку. Полковник Серебров дал сигнал, когда головные танки подошли к первой траншее на четверть километра. Артиллерия ударила прямой наводкой по танкам, пулемётчики и стрелки — по шеренгам пехоты. В бой вступили истребители танков, сидевшие с зажигательными бутылками и гранатами в ячейках впереди траншей. Эффект массированного огня с короткой дистанции получился большой. Стали останавливаться подбитые танки, другие загорались от метко брошенных бутылок. Пехота, не дойдя до наших окопов, залегла».

Впоследствии из Карпово румыны вывезли 46 подбитых танков, 35 из которых годились только на металлолом… Таковыми были бои в первые месяцы Великой Отечественной на Южном фронте, которые мало вяжутся с общим представлением о всеобщей панике, охватившей советское командование, полнейшим неумением Красной Армии воевать и тому подобным.